По Конституции у нас восемь главных народностей: аварцы, даргинцы, кумыки, лезгины, лакцы, рутулы, табасаранцы, ногайцы.
Выпускаем мы пять литературных альманахов на пяти языках. Они называются «Дуствал», «Дослукъ», «Гьалмагъдеш», «Гьудуллъи», «Дусшиву». Впрочем, у всех у них одно общее название — «Дружба».
На табасаранском "Дружба" - Элдэшхъан

На девяти языках издаются в Дагестане книги. Но на скольких языках поют песни? У каждого ковра свой узор. На каждой сабле своя надпись.
Но как получилось на одной руке столько пальцев? Как возникло в одном Дагестане столько языков?
Пусть ученые объясняют это по-своему. А старейшины рассказывали так:
«Ехал по земле посланник аллаха на муле и раздавал из огромного хурджуна всем народам их языки. Китайцам дал китайский язык. Побывал у арабов и дал им арабский язык. Грекам дал греческий, русским — русский, французам — французский. Разные были языки: один певучий, другой твердый, третий красочный, четвертый нежный. Народы радовались такому дару и тотчас начинали говорить, каждый на своем языке. Благодаря своим языкам люди лучше узнавали друг друга, а народ лучше узнавал другой, соседний народ.
Вот доехал на своем муле этот человек до нашего Дагестана. Только что он вручил язык грузинам, на котором потом напишет Шота Руставели свою поэму, только что облагодетельствовал осетин их осетинским языком, на котором будет писать Коста Хетагуров. Дошла очередь и до нас.
Но случилось так, что в горах Дагестана в тот день гуляла снежная буря. Снег крутился в ущельях и поднимался до неба, ничего не было видно — ни дорог, ни жилья. Слышно только, как во мгле свистит ветер, обрушиваются временами скалы да еще гремят четыре реки, четыре наших Койсу.
— Нет, — сказал раздаватель языков, у которого уже и усы начали леденеть, — не буду я карабкаться по этим скалам, да еще в такую погоду.
Взял он свой хурджун, в котором на дне лежали еще пригоршни две нерозданных языков, да и высыпал все языки на наши горы.
— Берите кто какой хочет, — сказал он и возвратился к Аллаху.
Высыпанные языки подхватила буря, начала носить и метать по ущельям и скалам. Но тут выскочили из своих домов все дагестанцы. Торопясь и отталкивая друг друга, побежали они навстречу благодатному золотому дождю, которого ждали тысячелетиями. Начали хватать, собирать драгоценные зерна, кому какое досталось. Каждый тогда раздобыл себе свой родной язык. Убежали горцы со своей добычей в сакли дожидаться, пока не кончится буря.
Утром встают: на земле солнышко, снега как не бывало. Глядят — гора! Теперь это уже — «гора». Ее можно назвать по имени. Глядят — море! Теперь это уже — «море». Его можно назвать по имени. Все, что ни попадается на глаза, все можно теперь называть. Радость какая! Вот — хлеб, вот — мама, вот — сакля, вот — очаг, вот — сын, вот — сосед, вот — люди.
Высыпали все люди на улицу, крикнули хором: «Гора!» Слышат — получилось у всех по-разному. Крикнули хором: «Море!» Получилось у всех по-разному. Так и пошли с тех пор аварцы, лезгины, даргинцы, табасаранцы, кумыки, таты, лакцы... А все это с тех пор называется Дагестан. Отделились люди от овец, от волков, от лошадей, от кузнечиков... Говорят, «коню немножко не хватило, чтобы он сделался человеком».
Но посланник Аллаха! Зачем испугался ты тогда снежной бури и крутых гор? Зачем высыпал нам языки не глядя? Что ты наделал! Людей, которые духом, сердцем, нравами, обычаями, образом жизни так близки, ты разделил, разъединил языками.
Ну да ладно, и на том спасибо. Говорят, потому так долго и надежно хранились секреты кубачинских златокузнецов, что никто не мог понять их языка. И захочешь разболтать секрет, да кому разболтаешь?
И еще рассказывают о том, как хунзахский хан послал в Гидатли своего лазутчика, чтобы тот прислушивался ко всем разговорам на их годеканах и базарах, чтобы узнать, о чем думают гидатлинцы.
Лазутчик возвратился быстрее, чем нужно.
— Все узнал?
— Ничего не узнал.
— Как же так?
— Каждый разговаривает на своем языке. Нам их языки непонятны.

***

Один горец влюбился в красивую девушку. Решил написать ей три заветных слова: “Я тебя люблю”, — но не в письме, а там, где девушка ходит и где она могла бы увидеть его признание: на скале, на тропинке к роднику, на стене ее дома, на своем пандуре. И в этом не было бы беды. Но взбрело влюбленному в голову написать эти три слова на всех языках, которые только есть в Дагестане. С этой целью он вышел в путь. Он думал, что путешествие его будет недолгим, но оказалось, что в каждом ауле эти слова говорят по-своему.
Дие мун йокьула (аварский).
Заз вун к1анда (лезгинский).
Ттун ина ччай бура (лакский).
ХІу наб ригулра (даргинский).
Мен сени сюемен (кумыкский).
Узуз уву ккундузуз (табасаранский).
Ме туьре хосденуьм (татский).
А там еще ботлихцы, чохцы, цумадинцы, цунтинцы...
Говорят, до сих пор все бродит по горам этот влюбленный, давно вышла замуж его возлюбленная, давно состарилась, а наш рыцарь все пишет свои слова.
— Не знаешь ли, как по-вашему сказать: “Я тебя люблю”? — спросил старик у юноши.
Тогда юноша обнял стоявшую рядом с ним девушку и ответил:
— Вот так говорят о любви на моем языке.

***

А плохих языков не бывает. В остальном мы как-нибудь разберемся сами. Найдем дорогу друг к другу, сделаем так, чтобы разные языки, в конечном счете, не разъединяли, а объединяли нас.
link